Виагра для ЦРУ - Марк Агатов

– Но даже в таких группах будет немало тех, кто не последует за живым богом. И будут критично воспринимать все, что происходит на сцене, – засомневалась Ядвига.

– Она и этот вариант предусмотрела. Есть препараты, которые повышают внушаемость и снижают возможность реально оценивать ситуацию. Их можно подмешивать в воду или в еду. Почему бы не раздать каждому участнику по пирожку с повидлом.

– Старков тоже на химии был повернут, – подошла к супругу Ядвига. – Они, что, из одной научной школы?

– Нет. Из одного дурдома. Они оба работали в советской психбольнице, а там все просто. На каждый диагноз – специальный набор психотропных лекарств, «сухой бром» и никакого психоанализа. Там в палате главный – санитар. Больные должны бояться его. Я вначале понять не мог, почему санитар, а не врач. А потом мне объяснили популярно. В этих отделениях, где лежат особо опасные больные: убийцы, грабители, насильники – никто не хочет работать. Маленькие оклады, низкий уровень престижа. Вот и остается в палате на 60 коек один санитар вместо трех по штатному расписанию. Отсюда и ужесточение режима, и широкое использование аминазина, инсулина и электрошоков. Для них это вынужденная мера. Поэтому в своих работах, что Старков, что Самойлова, на первое место ставят лекарства, которые воздействуют на психику.

– Эту идею я поддержу. Раздали на входе всем по бутылочке с водой и, как говорят в России, дело в шляпе, – громко рассмеялась Ядвига. – Да и у нас проблем меньше. Пойди, найди в штатах настоящего проповедника, способного молитвой увлечь толпу. Это штучный товар. У нас же другие задачи. Мы должны в столице Окраины устроить «конец света», используя местные кадры. Захватить действующий храм, осквернить его и отправить в рай большинство участников. Тут без химии не обойтись. Только о конечной цели наша ученая дама знать не должна. Смотри, не проболтайся. Она работает с нами из-за денег.

Пусть думает, что это безобидные игры разума, научный эксперимент, психология малых групп.

Спасти убийцу!

Покинув милицию, Алиса прямиком направилась в психбольницу. В кабинете главврача горел свет. Алиса быстро поднялась на второй этаж. За столом сидела Лариса Ивановна. Годы ничуть не изменили ее. Как была высокая, стройная жгучая брюнетка, так и осталась. Ни седого волоска, ни морщинки.

– Вы ко мне – официальным голосом спросила главврач.

– Ты чего, не узнала меня, подруга? Алиса я. Работала здесь после института, – быстро заговорила женщина.

– Алиса? Никогда б не признала. Алиса же фотомодель, красавица – 90—60—90, – удивилась Лариса Ивановна.

– А тут бабища с красной рожей. Только не подумай чего, это не от пьянки. Там морозы зимой, кожа краснеет, – пояснила женщина.

– Ладно, ты к нам на отдых или навсегда?

– Хотела навсегда, а теперь не знаю, что делать. Мы с мужем деньжат поднакопили и решили на материк перебраться. Вот я и предложила ему в Казантип слетать на разведку. Тут море, тепло, фрукты. Да и работу найти нетрудно. Он механик по машинам, на прииске любую технику чинил – от бензопилы до электростанции.

– Твоего мужа вроде Иваном звали?

– Ага, того, кто меня отсюда увез, так же звали, – кивнула головой Алиса. – Только мужем моим он не был никогда.

– Погоди, а этот?

– С Иваном я на прииске познакомилась. В отличие от всех остальных – нормальным мужиком был, – помрачнела Алиса.

– Почему был?

– Убили его сегодня.

– Может, выпьешь со мной? У меня коньяк есть армянский, еще не открывала, – предложила Лариса Ивановна.

– Мне все равно, что армянский, что грузинский. Я пью все, что горит, – обреченно махнула рукой Алиса.

– Так с мужем что случилось? – доставая из сейфа бутылку, спросила Лариса.

– Я ж говорю, убили его сегодня. Мы с мужем пошли ужинать в ресторан гостиницы, а тут племянник его нарисовался. Дома не захотел оставаться. Полетел вслед за нами. Выпили, как водится, поговорили, а потом они пошли покурить. Ну, и там, слово за слово, короче, подрались. Я когда прибежала, Иван уже не дышал, а племянник – без сознания. Теперь обвиняют пацана в убийстве. У него нунчаки в руках оказались, но он не убивал. На прииске свою состоятельность доказать можно только в кулачном бою. Никаких приемов, ножей, топоров. Если в драке засекут топор или нож, кончат на месте и в тайгу выкинут, как собаку. Даже хоронить не будут. А ты чего мне, подруга, в этот наперсток налила? Стакан давай. У нас на прииске рюмок нет.

– У меня нет стакана, из чашки будешь?

– Да хоть из горла. Давай помянем. О мертвом теперь можно только хорошее говорить, – поднесла ко рту чашку Алиса. – А племяша жалко. Хороший пацан был, он мне Гарика напоминал.

– Ты, что, любила его? – пристально посмотрев на коллегу, спросила Лариса.

– Я ему вместо матери была. У меня же сын здесь остался. Вот и заменил он мне сына на прииске.

– Не похожа ты на любящую мать, – наполнив чашки коньяком, засомневалась Лариса. – Может, он на почве ревности мужа твоего прикончил?

– Мужики без ревности не могут. Иван меня ко всем ревновал, и к пациентам, и к соседу, и к племяннику, и даже бил за него дважды прилюдно. Но это нормально. На прииске если мужик бьет бабу, значит, любит. И вот теперь я свободна. Не представляю, что можно сделать, чтобы пацана спасти. Они же прессовать его начнут, а племяш борзый, прибьет кого-нибудь из следаков. Наливай еще по одной.

Женщины выпили молча, без тостов. Закусили.

– По старой памяти, с ментами помочь сможешь? – понизив голос, спросила Алиса.

– Нет. Я в такие дела не лезу. Тем более, что его с поличным взяли, – отрицательно качнула головой Лариса.

– Значит, не поможешь! Честно говоря, я и не надеялась на тебя. А вот навредить – это два пальца об забор. Помнится, со свадьбой ты меня здорово подставила, – поднялась из-за стола Алиса.

– Я при чем тут? Ты ж сама с голубоглазым Иваном в Сибирь сбежала от Виктора. Поменяла сорокалетнего врача на молодого сибиряка-старателя, с выдающимися подробностями, – напомнила подруге Лариса.

– Никуда я не сбегала. Похитили меня не без твоей помощи. Ты ж меня послала к той старухе акт обследования составить, а там, откуда ни возьмись, – племянник фальшивый объявился. Или забыла?

– И дальше что случилось? – пристально посмотрела на Алису главврач психбольницы.

– Дальше много чего было, – задумчиво произнесла Алиса. – Иван, тот, неделю насильно держал меня в своей хате. Вот и рассказал о том, что было на самом деле. И о врачихе старой, которая в постели у него экзамен принимала, как целовала его. Все рассказал о тебе, все! А потом умер, вместе со своими подробностями.

– Врет он все, не было у меня с ним ничего. Он за справкой ко мне пришел, вот я и отправила тебя жилищные условия нашей больной обследовать, – испуганно посмотрев на Алису, проговорила главврач.

– Ему резона не было врать! – покачала головой Алиса. – Он правду мне рассказал, и о том, что ты фотографировала меня с ним в постели, и как лекарство в вино подсыпала, и как уколы делала. Но это все в прошлом, а кто прошлое помянет, тому глаз вон! Мы же с тобой подруги?

– Подруги, – подтвердила Лариса. Этой встречи она боялась всю жизнь и не знала, как вести себя дальше с Алисой.

– Вообще-то, другая на моем месте благодарила бы тебя. Представляешь, меня за эти годы такие мужики любили, что тебе и не снилось. Здоровые, сильные, красивые – настоящие сибиряки. Такой уж если обнимет, так обнимет! Не то, что твои казантипские уроды.

– Нет худа без добра. Я же знала, что тебе там понравится, – разливая коньяк по чашкам, сказала Лариса.

– Ты прямо Ванга какая-то. Ведьма-предсказательница. А если бы мне там не понравилось, что бы ты говорила тогда? – неожиданно возмутилась Алиса.

– Ничего бы не говорила. Я помогла осуществить твои самые сокровенные желания. Если б не я, то не было б у тебя здоровых красивых мужиков с выдающимися подробностями, и я бы не завидовала тебе в этом кабинете.

– Ладно, проехали. А ты чего так поздно сидишь на работе? – неожиданно сменила тему разговора Алиса.

– ЧП в Казантипе. Уфологи у нас на развалинах АЭС семинар проводили, а среди них каждый второй сумасшедший со справкой. Короче, три трупа нашли на развалинах с вырезанными сердцами. Вот и таскают ко мне этих уфологов. Я уже пятнадцать человек в больницу отправила на обследование.

– Жуть какая. Я после того людоеда на вареное мясо смотреть не могла. А личная жизнь как, спишь с кем? – выливая остатки коньяка в чашку, спросила Алиса.

– Сплю одна, а личная жизнь наладилась.

– Это как?

– Любовник у меня есть, дневной.

– Женатик, что ли?

– Ну, типа того, но на жену он после меня уже и не смотрит.

– Ты в своем репертуаре. Могла б и постоянного мужика завести.